людей (в данном случае — во взаимоотношения врача и пациента),
тем меньше нуждается межчеловеческое взаимодействие в регули/
ровании извне, тем больше уходит в прошлое древнее «Non licet!»
(«Не дозволено!»). Важно только правильно согласовывать эти
нормы с потребностями жизни для того, чтобы рамки закона соот/
ветствовали ее движению, не закостеневая в догмах (как это было
у нас), но и не превращаясь в фикции, способные легко оформить
любую произвольную прихоть.
Гиппократова заповедь о неприкосновенности человеческой
жизни, равное уважение к праву любого человеческого существа
на существование — это нравственный закон, который по свей со/
циальной целесообразности опережает жизненную практику с ее
противоречиями. Этот закон достиг своего совершенства и не мо/
жет быть изменен без вреда для физического и духовного здоровья
общества. «...в истинно врачебном «veto» на проведение активной
эвтаназии как бы опережающе предвидятся неизбежные противо/
речия, с которыми столкнутся люди, если допустят введение ак/
тивной эвтаназии» (10). Противоречия эти носят двоякий харак/
тер.
Во/первых, эвтаназия представляет собой не подлинное ре/
шение проблемы, а мнимо воображаемое, являясь фактически са/
моустранением, уходом от необходимости решать проблему жиз/
ни и смерти, оставляя врача с тем же самым научным и понятий/
ным инструментарием, когда проблема возникает вновь. А во/вто/
рых, и это самое главное, эвтаназия нарушает как право на жизнь —
высшее право человека, так и принцип равноценности человечес/
кой жизни. Лишенные направляющего воздействия этих регуля/
торов, мы становимся на очень шаткую почву текущей целесооб/
разности, оказываемся не в силах устоять перед давлением жиз/
ненных обстоятельств и оказываемся во власти «ситуационной
этики» Дж. Флетчера, согласно которой любое действие считается
допустимым, если оно направлено к взаимной выгоде заинтересо/
ванных лиц и оправдано соображениями текущего момента.
Нарушение принципа равноценности человеческой жизни,
без чего эвтаназия невозможна, даже в минимальной степени мо/
жет послужить началом к разделению и селекции людей. Хотя со/
блюдение такого принципа — это только идеал, и невозможно ис/
ключить различных жизненных ситуаций, в которых необходимо
отдать предпочтение одному пациенту перед другим (и любой из
практикующих врачей пусть хоть однажды, но обязательно стал/
кивался с подобной дилеммой), надо все же по возможности сво/
дить произвольность в отношении права на жизнь к нулю, созна/
вая тем не менее, что полностью исключать ее невозможно. Не
374
Курс лекций по паллиативной помощи онкологическим больным. Том I
